Годовщина охоты за компфондами. Сколько «реальных» и «виртуальных» миллиардов нашёл НОСТРОЙ и куда подевалось всё остальное?

Сегодня, 1 ноября, исполняется год с тех пор, как строительные, проектные и изыскательские СРО повинуясь воле реформаторов, начали переводить деньги на спецсчета в уполномоченные банки. Об ожиданиях и итогах этого болезненного процесса предлагает поразмышлять наш добровольный автор из Красноярска.

***

На старте реформы строительного саморегулирования эксперты давали самые разнообразные оценки величины компфондов строительных СРО. Звучали цифры от 120 до 80 миллиардов рублей. Уж при таком разбросе становилось понятно, что строгого учёта в системе строительного саморегулирования нет, и в профильных ведомствах имеют лишь самое приблизительное представление о реальных ресурсах, которыми располагают саморегуляторы.

Информации на 1 ноября 2016 года по суммам, переведённых на спецсчета, в открытых источниках нет. Однако 6 декабря того же года на Московской окружной конференции заместитель исполнительного директора НОСТРОЙ Александр Князев привёл свою статистику. Он сообщил, что в целом по стране по состоянию на 2 декабря 232 СРО представили в НОСТРОЙ информацию о том, что они открыли спецсчета в уполномоченных банках и перевели на них 40,6 миллиарда рублей.

При этом по предоставленной этими же СРО ранее информации, у них должно быть 60 миллиардов рублей, а по официальной информации на сайтах этих же СРО – 80,5 миллиарда рублей компенсационных фондов. То есть, в первом приближении удалось собрать примерно половину от общей суммы КФ. При этом только 96 СРО перевели средства компфондов в полном объёме, остальные – в большем, меньшем или много меньшем количестве. 11 СРО отчитались об открытии спецсчетов, но ни копейки денег не перевели, хотя у них должно быть от 3,4 до 4,6 миллиарда рублей. Полностью проигнорировали исполнение закона ещё 24 СРО, у которых было припрятано ещё 14,4 миллиарда рублей.

Тогда же прозвучали данные и по столице, где группировалась большая часть всех крупнейших межрегиональных СРО с их колоссальными компенсационными фондами. Сведения подали 76 из 94 СРО, при этом они отчитались о размещении 10 миллиардов рублей, а должны были бы показать, как минимум, 21,7 миллиарда, а по информации на своих собственных сайтах – 30 миллиардов рублей. 9 партнёрств требованиями закона пренебрегли.

Причина, по которой сложилась такая печальная ситуация, в большинстве своём одна и та же – компфонды оказались полностью или частично утрачены в банках с отозванными лицензиями или в банках-банкротах. Стоит отметить, что насколько уважительной была эта причина с точки зрения самих саморегуляторов, столь же «преступной» оказалась она по мнению объединённой троицы НОСТРОЙ, Минстроя и Ростехнадзора.

После этого Национальное объединение приступило к планомерной работе по укреплению платёжной дисциплины. Пряники были в дефиците, а вот кнут изрядно погулял по спинам саморегуляторов, вынудив найти припрятанные денежки. Поначалу кое-кто даже высказывал радужные надежды оставить что-нибудь «на собственные нужды» – как с помощью жёсткой чистки реестра от недобросовестных членов, так и за счёт того, что компфонд ВВ для первого уровня ответственности составил всего 100 тысяч вместо прежнего минимума в 300 тысяч рублей. Надежды эти полностью разбились о июньский Федеральный закон № 126-ФЗ, который прозвали «законом об историческом максимуме». Начальство ещё раз объяснило – предоставить нужно не то, что положено с учётом новых членов, а вообще все средства компфонда, нажитые за годы работы. И горе тому, у кого будет недостача.

В итоге сегодня ностроевская статистика выглядит следующим образом. По состоянию на 27 октября 2017 года, 248 СРО сообщили о размещении средств компфонда. По данным на сайтах эти партнёрств, они должны разместить 91,5 миллиарда рублей. Фактически на спецсчетах размещено 63,9 миллиарда. Ещё 3 СРО сообщили об открытии спецсчетов, но не подтвердили размещение там средств компенсационных фондов. С другой категорией партнёрств, которые ничего не сообщали и ничего не переводили, покончено уже давно.

Итак, какие же выводы из этого можно сделать?

Во-первых, выросла расчётная цифра суммарного компфонда. Сегодня она составляет 91,5 миллиарда рублей, и это без учёта исключённых из Единого реестра крупнейших СРО. Напомним, что у таковых НОСТРОЙ год назад насчитал ещё 19 миллиардов рублей (4,6 + 14,4 миллиарда). То есть, общий компфонд строительных СРО в идеальном варианте должен был составить 110,5 миллиарда рублей – в том идеальном случае, если бы в стране не было санации банков, а отдельные директора СРО не выводили бы средства в неизвестном направлении через управляющие компании.

Во-вторых, НОСТРОЙ проделал большую работу, «разыскав» ни много, ни мало 30 миллиардов рублей. Именно такая сумма получается если вычесть из нынешней идеальной цифры в 110,5 миллиарда приводившуюся годом ранее суммарную для всех СРО сумму в 80,5 миллиарда. Впрочем, эти розыски ограничиваются исключительно виртуальными величинами.

В-третьих, переходя к реальным итогам деятельности НОСТРОЙ, спецсчета выросли с 40,6 до 63,9 миллиарда рублей. То есть, Нацобъединение сумело за год вернуть в «закрома Родины» ещё 23,3 миллиарда рублей. Теперь эти деньги надёжно лежат в крупнейших банках страны и пропасть могут только в случае банкротства данных уважаемых кредитных организаций.

В-четвёртых, недобор составил 46,6 миллиарда рублей – именно такова разница между «идеальной суммой исторических максимумов» и тем, что в действительности размещено на спецсчетах. Чтобы не вызывать гнев министерских кураторов, специалисты НОСТРОЙ выкидывают из этой величины размеры компфондов исключённых партнёрств. После чего «недостача» составляет всё равно немаленькую сумму в 27,6 миллиарда рублей. Скорее всего, именно она и будет зафиксирована, как итоговая.

В-пятых, остаётся повисшим в воздухе деликатный вопрос – какая же часть из этих почти трёх десятков миллиардов была утеряна в связи с объективными факторами, такими, как банковский кризис, а какая оказалась откровенно выведена из СРО их же руководителями? Впрочем, пока сей вопрос на повестке дня не стоит. А с учётом того, какие незначительные сроки давности по экономическим преступлениям предусмотрены в стране, он и впредь будет иметь, скорее всего, чисто теоретическое значение…